Мираэль криво усмехнулся, неторопливо махая крыльями. И оперенные, и перепончатые крылья двигались синхронно, так что долго смотреть не рекомендовала бы - глаза быстро устают от пестроты.
- Как хочешь - совсем тихо, и неслышно. В конце концов - Мира что, зря что ли только что акулозавра провел как последнего ребенка? Хотя... "как последнего ребенка" - ЧЕРЕСЧУР сильно сказано... несколько перьев и единиц храбрости Мира тоже потерял. Правда, обе потери вполне восполнимы, но...
Сверкнула сине-бело-серебристая молния - это Мира помчался следом за Арраханой. Летел кристалический быстро и стремительно, не делая никаких лишних движений. Гибкое тело идеально вписывалось во все повороты и маневры - телосложением, Мираэль был худощавым, что и в боях давало ему преимущество - в ловкости и скорости.
Не прошло и нескольких минут, как Мира догнал Аррахану. Поравнявшись с драконицей, кристалический ненадолго сбавил скорость, подмигнул Ханне, и стремительно полетел дальше.

Мираэль резко притормозил. Изогнув шею, и увидев, что Аррахана отстает, кристалический  еще немного снизил скорость.
Решив повыпендриваться, "Псионик" подождал, когда Аррахана откажется рядом с ним, и - вновь дал на полную скорость, но в этот раз - вниз.
Теперь, кристалический летел низко к воде, трогая её пальцами перепончатого крыла.
Внезапно - за Мирой начала медленно поступать исполинская черная тень, но... когда акулозавр вынырнул, распахнув страшную пасть, Миры тут уже не было. Так что, монстру досталось лишь несколько перьев.
Кристалический вновь набрал высоту, и оглянулся на Аррахану. На лице "Псионика" играла пижонская ухмылка. Он-то явно знал, ЧТО прячется в том участке воды...

На этот раз - Мираэль никуда не спешил.
Стремительно, и почти невесомо - кристалический словно "плыл" в воздухе, над поверхностью моря. Водяная гладь рассекалась от потоков воздуха, создаваемых драконом, и тихо, мелодично журчала. И это журчанье действовало на слух псионика успокаивающее. Как колыбельная матери действует на непослушного, но так уставшего за день ребенка...
Кристалического дракона захлестнули воспоминания. Не только о его детстве - самые различные воспоминания. Самые разные случаи, ситуации, и приключения (идиотские, и не очень), случившиеся с ним за все его 20.000 лет жизни.
Вода действовала на обычно разгоряченый разум дракона успокаивающее, заставляла мышцы расслабляться, и делала разум чистым и ясным.
На лице Миры была задумчивость, какой прежде не наблюдалось. Кристалический выглядел спокойным и умиротворенным, как никогда ранее. Казалось - что даже когда он спит, он не так спокоен, как сейчас...
"Она ведь ничего обо мне не знает..." - думал кристалический, даже не оглядываясь на Аррахану, - "она ничего не знает о том случае на границах... ничего... как она отнесется ко мне, когда узнает"
Мираэль стиснул когти на руке с такой силой, что выступила кровь. Алые, блестящие капли падали в темные воды океана, и в скором времени, должны были привлечь опасных хищников.
Но Темному дракону было все равно.
Ему было и дурно, и мерзко. Он вдруг вспомнил Кристаэля. Этот ублюдок особенно ценил Мираэля, как будущего Элитного... но КАК и ЗА ЧТО ценил... Мира ненавидел самого себя. Однако раньше - он холил и лелял эту свою черту. Из-за которой это и произошло.
Просто так... только из-за того, что кровь и мольбы о пощаде затуманили твой разум... просто так переразать тех, кто не хотел драки. Просто так, не из-за чего... и обречь 100летнего юнца на ТАКУЮ жизнь... это ведь Мираэль его тогда гнал к Лесу Обреченных. Мираэль тогда загнал напуганного и ничего не понимающего драконыша в этот проклятый лес...  и с тех пор - о судьбе того маленького драконыша, "Псионик" ничего не слышал и не знал. Да и он в приницпе и так мог сказать, что с ним случилось. Лес не щадит никого. Ни драконыша, ни ученика, ни слабого и молодого воина. Щадит он только "верхушку" клана, чьих сил достаточно на то, чтобы противостять злой магии леса, чьих сил достаточно, чтобы отбиться от полчищ отвратительных и мерзких тварей.
А у того драконыша - было все это? Нет...
Мираэль хотел этого. Он хотел, чтобы это случилось.
Его тогда отчитали, как и остальных драконов, принимавших участие в этом безумии. Даркфлаер был в бешенстве, и один Кристаэль сохранял ледяное спокойствие. Когда лидер произносил гневную тираду - кристалический дракон улыбался.
Как же хотелось Мираэлю, чтобы Кристаэль улыбался только из-за его поступка... как он гордился собой за то, что тогда Кристаэль подошел к нему. Что когда "Ледяной Лорд" (звание Элитных командиров так же передавалось по наследству - все драконы рода Айсвойса были ледяными) с насмешкой сказал ему - "браво, Мираэль, браво! Я горжусь тобой. Продолжай в том же духе - и возможно, я даже назначу тебя командиром!".
Столько ледяного яда было в этих словах... столько насмешки. Кристал открыто над ним смеялся, но в то же время - он действительно уважал его за такой поступок. Мразь... для него, чужая жизнь не значила абсолютно ничего. АБСОЛЮТНО ничего. Даже если бы погиб он, Мираэль - его бы тоже это обрадовало. Он ведь любил смерть, во всех её проявлениях и обликах. Когда погибал кто-то из Темных - он улыбался. Когда он убивал кого-то - он смеялся. Когда кто-то погибал на его глазах - он улыбался... он и Даркфлаер стоили друг друга в полной мере, и в то же время - они ненавидели друг друга. Как ненавидили друг друга Блад и Айсвойс. Но Даркфлаер не был аристократом, он был только полукровкой, ставшим лидером по желанию его жены, которая слепо любила его, и слепо доверяла ему, что её и сгубило.
Еще одна существенная разница была между Кристалом и Флаером, Бладом и Айсвойсом. Блад и Айсвойс умерли в один день, рядом друг с другом. И при этом - голова Блада лежала на лапах Айсвойса... Кристаэль погиб совсем по-иному. А вместе с ним - на время, и притихла гордыня Мираэля, и то чувство незаменимости, которое глодало Кристалического всякий раз, как он видел своего Элитного Командира. Как покорный пес, обожающий своего хозяина только за то, что он бросил ему ядовитую кость, которую до него глодали сотни таких же собак как и он, и которых эта кость сгубила. Псы падали на землю, давились, задыхались, расширив медленно затухающие и стекленеющие глаза, смотря на хозяина с мольбой, и детской доверчивостью. Ведь это все случайность, и хозяин не хотел зла... нет, его смех вовсе не холоден и торжествующ, нет, его взгляд вовсе не жесток! Просто он знает, что сейчас это все закончится, что сейчас пройдет эта мучительная судорога, боль, обида, чувство унижения - и его верный пес вновь будет бежать рядом с ним... но с другой волей, с другим характером, с другой внешностью... а все старое будет закопано и забыто, как что-то, утратившее свою полезность и ценность, и превратившееся в ненужную безделушку, о которой можно с легкостью забыть.
С Кристаэлем умерло чувство нужности. Раду относился к Мире дружелюбно и в то же время холодно, как старый и видавший виды ветеран относится к молодому, и пышущему боевым рвением новобранцу. Раду никогда не упоминал при Мире о том случае. И кристалическому было обидно. Он ненавидел Кристала за его поступок, но в то же время - его похвала продолжала иметь для кристалического большое значение. Пусть и сам Мираэль этого не понимал. Но поначалу - он ненавидел Раду за то, что на взгляд Миры, он видел в нем, в кристалическом, лишь Десятого Элитного. Самого молодого и бесполезного....
Те дни иногда возвращались во снах.
Животное желание убивать, затмившее разум, вид свежей крови... быстрый и грациозный бег за драконышем, спотыкающимся на каждом шагу. Мираэль тормозил - давал юнцу фору. А когда Сумрачный оказывался в лесу - кристалический резко останавливался, и пускал драконышу в спину несколько лазерных лучшей - мол, беги, а то хуже будет!
А в некоторых снах - Мира догонял его, и рвал на куски...
Раньше - кристалическому это нравилось. Ему нравилась своя собственная жестокость. Нравилось, когда у него просили пощады. Концовка во всех снах всегда была одинаковой - приходил Кристаэль, ерошил ему челку, тепло улыбался, и говорил всего два слова -  "я горжусь тобой".
Но... теперь...
Как же отнесется к этому Аррахана?
Об этом Мираэль и думал, полностью отключившись от реального мира. Сейчас - он вдруг со стыдом понял, КАК он себя вел в прошлом... начало захлестывать невыносимое чувство вины. И даже то, что Аррахана ненавидила Сумрачных - не смягчало боли, и не подслащивало горечи.
Больно. Больно и мерзко...

Поглощенный своими мыслями, Мираэль не сразу услышал Аррахану. А когда услышал – по его телу пробежала мелкая дрожь. Как от капли ледяной воды, случайно попавшей на руку. Казалось бы, капля маленькая и почти невесомая, но… её холод обжигал не слабее самого лютого огня.
«И что я ей скажу? Что я – кровожадный и жестокий убийца, пьянеющий от вида крови, и от просьб о пощаде? И что раньше я фанатически обожал Кристаэлла?» - мрачно подумал Мираэль, и ощутил такую жгучую и невыносимую ненависть к самому себе, что сам испугался.
Все смешалось в сумасшедшей какофонии. Ненависть, отвращение, и презрение к самому себе – и ненависть, отвращение, и презрение к Кристалу. Все смешалось в одну жуткую, аморфную массу, давящую на разум, на рассудок, на память…
А ведь раньше – Мираэль обожал и боготворил Кристала. Смотрел ему в рот. Ловил каждое его слово, каждый его жест, каждое его движение. «Ледяной Лорд» был для Миры предметом для обожания, идолом, на который Мираэль равнялся. Ему очень, очень хотелось стать в будущем таким же, как и Кристал… ведь до этого, фон Айсвойс прятал от всего клана свою отвратительную, гнусную, и гнилую натуру… прятал себя-настоящего, показывая драконам того, кого они хотели видеть. Смелого, сильного, и хладнокровного Элитного Командира. Как опытный и ловкий манипулятор, как змея, пригретая на груди… змея, выжидающая своего часа, чтобы вцепиться в самое сердце…
Список тех, кто не доверял Кристаэллу и тогда, был очень короток. Даркфлаер, О`Рейлз, и Раду. Все. Даже Капелла втайне гордилась своим братом, а Рейдан, младший сын, брал с отца пример. И Новена, жена Кристаэлла, радовалась и гордилась тем, что у неё такой муж…
А Мираэль… Мираэль из всей «верхушки» клана видел только Кристаэля.
Кристаллический до сих пор помнил первую их встречу. Тогда Мире было 110 лет, и он только-только претендовал на вступление в Элиту, как дракон с зачатками потрясающих псионических способностей.
Как только Мира увидел Его – он поразился и постыдился собственной слепоте. Настолько прекрасно и совершенно было существо, представшее перед взором молодого дракона.
Кристаэлл был крупным, стройным, и поджарым драконом. Чешуя сверкала всеми оттенками синего, голубого, серебряного, а местами даже и золотого. Идеальный кристаллический оттенок, перед которым меркла сверкающая шкурка Миры, имеющая такой же цвет. Но цвет Миры был гораздо беднее и скуднее Его цвета. Уверенный и холодный взгляд из-под длинных угольно-черных ресниц, глаза – зеленее, чем изумруд, холоднее, чем луна в небе, глаза, перед которыми глаза Миры, тоже имеющие зеленый цвет, показались тусклыми и блеклыми. Грива – похожая на льющееся расплавленное серебро, сверкающая на солнечном свете всеми цветами радуги, грива, серебряными ручьями струящаяся по узким, почти женским плечам, по широкой, как у коня спине… голову венчали три рога, и цвет их повторял цвет тела. Все рога были загнуты назад. Один рог рос изо лба, два других – по бокам головы. Еще присутствовали два шипа, растущие из скул, и два малоподвижных ушка, похожие на волчьи…
У Мираэля перехватило дыхание. Как зачарованный, он не мог оторвать от своего будущего Командира взгляда. Красота Кристаэлла поразила его до глубины души, поразила в самое сердце, отыскала там самые потаенные закоулки, о которых прежде не подозревал и сам Мира. Он не мог поверить, что такие совершенство и красота могут иметь материальный облик. Кристалл, как казалось Мире, было совершенен во всем… ни одного малейшего изъяна во внешности, ни одного дефекта. Абсолютное совершенство, о котором не могла мечтать ни одна драконица клана Тьмы, и мог позавидовать каждый молодой дракон.
Походка Кристаэлла была плавной и изящной, как у самой прекрасной драконицы мира… нет, лучше. Лучше в сто раз…
С абсолютно глупым видом и открытой пастью, Мира смотрел на Кристаэлла.
Когда кристаллический дракон поравнялся с ним – о Небо! – взгляд пронзительных, холодных изумрудных глаз упали на Элиту-ученика.
У Мираэля душа ушла в самый кончик хвоста. Дракончик поспешно захлопнул пасть, и потупился. Если бы он мог краснеть – то вспыхнул бы, как мак.
А совершенный дракон только мягко улыбнулся, очевидно, понимая неловкость Миры.
- Как тебя зовут? – мягким и спокойным голосом спросил Кристаэлл. У Мираэля лапы задрожали только от одной мысли, что Он говорит с НИМ. А его голос, голос! Серебряный, похожий на журчание прохладного ручья в жаркий день…
- Ми-ми-мираэль… - заикаясь, выдавил драконыш, - с Вашего позволения…
«Ледяной Лорд» продолжал улыбаться.
- Красивое имя… я Кристаэлл. Командир Элиты Тьмы.
Мира только судорожно кивнул. Ну разумеется – и имя Командира показалось Мираэлю прекрасным, и отлично характеризующим внешний облик обладателя. Тело драконыша предательски дрожало, обходя волю разума и рассудка. Тогда, «Псионику» было и неловко, и в то же время – он был безумно счастлив, что с ним заговорил Он.
А сила! Сила этого существа, символа красоты и совершенства! Да что там «красота» и «совершенства» !? Для Миры, Кристаэлл стоял выше этих понятий…
Случилась стычка. Патруль Сумрака и Патруль Тьмы. Среди Сумрачных была их Командирша – Веденетта. «Змеиная Леди».
Как завороженный, Мира стоял на одном месте, не в силах отвести взгляд от смертельного танца двух драконов, и не обращая внимания, не слыша криков драконов, велящих ему, Мире, убраться подальше.
Змеи Веденетты шипели, извивались их гибкие серебристые тела, брызгал во все стороны яд, не знающий равных по своей смертоносности. А Кристаэлл… каждое его движение словно было элементом какого-то красивого и завораживающего танца. Ни одного лишнего, нелепого, или неловкого движения…
Бой двух Командиров закончился вничью – прилетели Даркфлаер и О`Рейлз, и Веденетта, вырвавшись из хватки Кристаэлла, скрылась на землях Сумрака.
Кристаллическая чешуя и серебряная грива Кристала казались красными от крови – и своей, и чужой. Дракон тяжело и хрипло дышал, поднимаясь с разрыхленной, окровавленной земли. Но даже в таком виде – Кристаэлл сохранил свою красоту и свое совершенство. Во всяком случае – для Мираэля…
Для него, для Миры – Кристаэлл стоял даже выше лидера, глашатого, или целителя…
Но… когда Кристаэлл предал… то для Мираэля рухнул целый мир. Обрушился тучей пестрых осколков, которые, упав - потускнели, и превратились в сажу. Сажа - вот чем казалася молодому дракону мир, когда было объявлено о предательстве.
Вначале – Мираэль не верил. Потом – бесился. А потом – просто безудержно рыдал, уткнувшись в лапы Розиэлю…
Розиэль…  Мира вздрогнул. Еще одна часть воспоминаний, которую Кристаллический пытался забыть. Именно он вытащил Миру из той бездны, в которую провалился молодой драконыш. Именно он дал новый смысл жизни, именно он помог ему выплыть на поверхность. Как мать-китиха подталкивает только что родившегося китенка на поверхность океана – к первому в жизни детеныша глотку воздуха…
Но отношения Миры и Розиэля на данный момент холодны, как лед. Все было закончено. Закончено очень давно. Еще когда Розиэль узнал, что Мира смотрит в сторону новенькой, в сторону Арраханы. После короткого и холодного разговора – все было закончено. Навсегда…
Но именно Розиэль заставил Миру пересмотреть его отношение к новому Командиру – к Раду… сейчас – Мираэль уважает синего. Не так пылко и яростно, как Кристаэлла – все-таки, вырос и поумнел.
А раньше – Мираэль ненавидел его. Просто люто. Не из-за того, что он убил Кристаэлла. Из-за того, что он был его сыном. А мало ли, что Раду передалось от отца. Красота – Небо с ней, она далась от магии, которую Раду получил от Ледяной Сферы, творения Кристаэлла и его приспешников.
Конечно, тогда Мира был поражен вместе с остальными. Глаза – зеленые, как у самого Кристаэлла. Грива – как льющееся расплавленное серебро. И синий цвет чешуи – синее неба, синее воды в океане… по красоте и силе, Раду приравнялся к Кристаэллу в одну секунду. И их бой… это было что-то невообразимо прекрасное и опасное. Драконы не дрались – они как будто танцевали, но танец их был смертелен. Смертельный танец, именуемый «боем»…
А о том, ЧТО творилось у них с Раду – Мираэль предпочитал вообще не вспоминать. Сейчас, становилось стыдно и неловко…
… Впрочем, размышления дракона были прерваны.
Вдруг из воды, под драконами, вынырнула стая летучих рыб – Фаерин. Они пролетели совсем низко под драконами, но тех все равно окатило ледяной водой.
Мираэль громко и нецензурно выругался, резко затормозив.
И только сейчас, он услышал голос Арраханы.
- Ничего… все в порядке, Аррахана, - стараясь говорить уверенным голосом, произнес Мира, - все в порядке.
Нет. Он ничего ей не расскажет. Никогда. Пусть лучше спросит Раду или Розиэля, ну там лидершу, на худой конец. Но он, Мира – НИЧЕГО ей не скажет. Никогда. И ни за что.

После того, что было дальше, Мира сто раз благодарил упорные тренировки Элитовца, которые прежде казались ему чересчур тяжелыми и бесполезными, вдобавок.
Кристаллический среагировал молниеносно. Что-что, а экзамен на реакцию Мира сдал с блеском.
Безупречно отработанным до чистого механизма движением, Мира вскинул руку, и прижал пальцы к своему виску.
Ловить Аррахану руками так, на лету – было бесполезно. А вот силой мысли – кристаллический мог двигать тушу и побольше. Надо было только как следует сосредоточиться…
Но в самый последний момент – Мира передумал.
Так, вода в океане достаточно холодная… нормально.
Кристаллический не стал ловить Аррахану. Он одной силой мысли просто замедлил её падение. А уже у самого океана – сделал резкий кивок головой, окунув драконицу в ледяную воду, и мгновенно её оттуда вытащив. Это должно было отрезвить, в случае чего.
Мира тяжело вздохнул, и одной силой мысли удерживая Аррахану в воздухе, подлетел к ней.
- Ты что? Голова закружилась? – хмуро и даже с некоторым раздражением поинтересовался кристаллический. Вот только этого не хватало… в конце концов, такой трюк с телекинезом тоже имеет свои границы. За час конечно, можно будет долететь до берега, но… потом ведь еще тащить тушу драконицы через мертвый лес, и причем полностью истощенным. Такой расклад событий Мираэлю не особо улыбался. Но с другой стороны… можно было позвать кого-нибудь из Элиты. Тоже телепатически. Уж на один мысленный посыл, у «Псионика» сил еще должно было хватить, если все будет именно так, как планируется. Вряд ли сейчас кто-нибудь спит, после такого. Розиэля, Мира звать не станет. А вот Фобоса, Хаара, или даже Уриэля – то вполне. Хептимуса Мираэль побаивался, хотя и уважал. Раду… нет. После его сегодняшних слов, стыдно вообще попадаться ему на глаза. Да и после таких «свежих» воспоминаний – тоже…
Невольно, посетила мысль о предстоящих «тренировках». Нет, Раду вряд ли загоняет до смерти, но вот в то, что он обязательно покажет ему, Мире, небо в алмазах – «Псионик» не сомневался. Так что оставалось только ждать завтрашнего дня, надеется на лучшее, и готовиться к худшему.
Но параллельно – у Мираэля вдруг сама собой появилась мысль. Доказать Раду, что он ничем не хуже всех остальных… глупая и детская мысль. Именно из-за неё, и попадали в дурацкие ситуации, и выставляли себя полными дураками молодые драконы. Разгоряченные, и одержимые только одним желанием – ДОКАЗАТЬ – они шли на любые идиотские поступки, на любой дибилизм, рисковали своей жизнью понапрасну… а результат? Над ними либо смеялись, на них либо сердились, либо только тяжело вздыхали, либо… либо они банально погибали.
Но ведь он, Мира – и в самом деле. Чем он хуже остальных? Тем, что он – Десятый? Самый молодой из Элиты, и самый слабый? Проклятый Кристаэлл… зачем давал напрасную надежду!? Зачем тешил шумное самолюбие, и казалось бы, неисчерпаемую гордыню молодого дракона!? Зачем обещал такое светлое будущее!? Издевался, или же делал себе послушную шавку, исполняющую все приказы, и смотрящую в рот только ради «доброго» слова, в котором честности и искренности было столько же, сколько бабочки в пустом коконе!? А ведь для него это было не в первой… многие у него закончили так же, как закончил бы Мираэль…
Ну что же, погиб? Там тебе и место. А он, Мира – отныне будет жить по своим правилам. И уж Раду точно не станет хвалить его только в порывах корысти и в целях приобрести себе послушную ручную зверушку, работающую чисто ради поощрения. Раду честнее в сто раз… и Мира только сейчас начинал понимать, что начинает уважать Раду даже больше, чем когда-то Кристаэлла.

Мираэль скрестил на груди руки, возвел очи к небу, и тяжело вздохнул. Видимо, не судьба им погулять без приключений. Как впрочем, и у любой нормальной парочки. Обязательно, по закону жанра – что-то пойдет не так. Это Мира усвоил очень давно, на чужих примерах, которых было великое множество. Правда, с точки зрения кристаллического – уж лучше идиотское и авантюрное приключение, чем тупо сопливая романтика. К тому же – в приключении, можно еще больше привязаться друг к другу. Тупая романтика же может наскучить, как что-то обыденное и формальное. А приключение, идиотская авантюра? Зачастую, там все мысли текут в русле «и как прикажете выбираться из этой задницы!?». Волнуешься и за себя, и за спутника, но когда все закончится (и причем не плохо бы, чтобы все закончилось хорошо), чувствуешь и азарт от прошедшего, и еще большую привязанность к спутнику.
- Ау-у-у, я задал вопрос! Повторяю для задумавшихся и вертящих головой во все стороны дракониц! У тебя голова закружилась, или что? – хмуро повторил свой вопрос кристаллический, без особого труда удерживая Аррахану в воздухе одной силой мысли. Мира уже начинал беспокойно коситься вниз, на воду. Находились драконы в опасной близости от поверхности воды, и… учитывая, сколько сейчас гуляет акулозавров, это есть не хорошо, - Ханна, ответь хотя бы из банальных соображений инстинкта самосохранения. Мы находимся ОЧЕНЬ близко к воде, и меня лично не прельщет стать ужином для акулозавра или какой-нибудь загулявшей гидры… летать хотя бы можешь?
Выражать свое волнение в какой-то другой, более мягкой формы, Мира не умел. Он терпеть ненавидел сопливое «ой, ты как, головка болит, ой-ой, падаю в обморок и заливаюсь соплями и слезами!», и тому подобное. Пока сюсюкаться будешь – может стать еще хуже. Трезво надо мыслить, а не охать и ахать, как последняя размазня. Это кстати тоже было взято из чужого опыта с наглядным примером… давно правда, Мира уже толком и не помнил, когда. Но одно кристаллический усвоил четко – будешь охать, ахать, заливаться соплями, и бегать туда-сюда, пока твой товарищ хрипит и задыхается, ничего толкового не сделаешь. Только заставишь себя потом безудержно рыдать над тушкой вышеупомянутого товарища, а потом придется объясняться с соклановцами, дескать, почему так произошло, и кто в этом виноват. В лучшем случае – народ просто покрутит когтем у виска. В худшем – из тебя сделают всенародного шута, и «молва» о тебе распространится по всему Сиродилу. А ты будешь бегать от одного пересмешника к другому, и с выпученными глазами, слюной из пасти, и с кондрашкой по всему телу объяснять, дескать, «я не виноват, это он косточкой подавился!!!». Позорище и посмешище… не более…
Мираэля передергивало от отвращения к таким личностям. Хотя кажется, в клане Тьмы таковых не наблюдалось… кажется. Молодняка же тоже много, но те драконы, которых знал Мира, до такого не опускались. Но с теми, которые не то, что сюсюкаться не станут – вообще равнодушно бросят умирающего так и помирать – разговор отдельный. Таких, Мираэль тоже терпеть ненавидел. Даже несмотря на свой норов, он бы никогда не бросил умирать даже своего заклятого врага. Из клана Тьмы. Что же до драконов из других кланов, то… как заслужили, дорогие. Как заслужили. Должным запасом хладнокровия Мира тоже обладал. Все с того же пресловутого чужого примера – если спасешь своего врага, он может запросто ударить тебе в спину. Пусть это и зависит от личности, и иногда, злейший враг может превратится и в лучшего друга, но… это скорее из чувства банальной благодарности. Которое кстати – имеет свойство заканчиваться. И белый и пушистый котенок на твоей груди превращается в змею – опасную и смертоносную, ту змею, которая любит жалить в самое сердце… и потом – только и останется, что ругать себя за халатность и невнимательность, а так же, испытывать острейшее чувство разочарования в том, к кому, как кажется, успел привязаться.
Сколько волка не корми – а он все равно в лес смотрит… но если и удастся сбежать, туда, на волю, то… кто знает, сколько раз волк вспоминал пригревшего, прикормившего, и быть может, даже баловавшего его охотника?..

Мираэль посмотрел на Аррахану с большим сомнением. В порядке, значит. Угу, а через пять минут все повториться, и опять двадцать пять. Просто по банальному закону подлости, который является самым распространенным законом в мире, после закона жанра.
- Ну ладно, отпуска… ОСТОРОЖНО!!!
И к слову о законе жанра.
Кристаллический резко одернул Аррахану в сторону, и так драконы и пролетели по воздуху пару метров.
А сбоку, совсем близко от них – пролетел яркий зелено-серебряный луч.
- … Вашу Мать… - только и сумел выдавить из себя Мира, увидев, ОТ КОГО прилетел сей «подарочек».

Одна личность – пепельно-серебряного окраса, с ядовито-зелеными глазами, и роскошной черной гривой – была уже известна. Судя по дымящимся черным когтям – «подарочек» прилетел именно от него.
А вот второй дракон…
Мира ощутил, как к горлу подступает тошнота вперемешку с животным страхом.
Этот дракон был крупным, и неестественно худым для живого существа. Даже с такого расстояния, Мира видел, как выпирают кости на его теле. Дракон был черным, с зеленым отливом, и в некоторых местах «зелень» была заметна особо. Длинная, «жидкая», и редкая грива с черными и ядовито-зелеными прядями. Перепонка на крыльях – рваная, рваная настолько, что Мира предпочитал не задумываться над тем, как летает это… существо.
И что больше всего не нравилось Мираэлю – аура дракона. А если быть совсем точным, то… ОТСУТСТВИЕ ауры.
Аура на Сиродиле была у каждого живого существа. Её не было только у неодушевленных, или – у мертвых существ.
Но этот дракон точно и не зомби, и не драколич. Скорее – это был просто живой мертвец. Но зловоние он не распространял. Все, чем он пах – Смертью.

- Бальтазар, чего? – Адель изобразил на лице искреннее удивление, и даже для усиления эффекта похлопал глазками и немного вжал голову в плечи, - я ничего, у меня просто рука зачесалась!
- Идиот. Конфликта хочешь? - спокойно и прехладнокровно отозвался его спутник. Говорил он совсем тихо, но Мира каким-то образом его услышал. Голос у Бальтазара был высоким и грубым. И он резал слух не хуже острейших когтей…
«Ничего себе… так разговаривает с Аделем… он кто вообще?»
Если честно – то эту личность Мираэль видел впервые.
Но от шока кристаллический оправился довольно быстро, так что…
- Ну ничего себе дела! – крикнул Мира, - Адель, нормально! И что это была за хрень? И что это за летающий ужас с тобой?
- Это была не хрень, а Ни… - начал было пепельно-серебряный. Когти на его правой руке вдруг вспыхнули ярким зелено-серебряным светом.
Бальтазар сделал резкий удар хвостом, угодив Аделю точно в живот. Пепельно-серебряный закашлялся и замолчал.
- Мое имя Бальтазар. Третья Элита Сумрака. «Мертвец», - спокойно и негромко отозвался «труп», - извиняюсь за его поведение. Но мы не хотим конфликта.
Почему-то Мира был склонен ему верить. Кристалическому вдруг показалось, что этот дракон уж куда более сдержан и здравомыслящ, чем Адель.
"Однако, круто он его... Третий. Насколько я помню, в Элите Сумрака нумерация идет не по возрасту, как у нас или у Света, а по опыту. Адель у нас Седьмой по возрасту, а по опыту и тем более по силе его можно рассматривать как Второо Первого. Второй, короче... проклятье, этот Бальтазар из первой тройки!" - мгновенно оценил Мираэль.