Поляна встретила драконов тишиной и полумраком.
Темное небо было усыпано яркими звездами. Ярко светил огромный полумесяц, разгоняя ночную темноту. На небе не было ни единого облачка.
Снега на поляне был только ровный и тонкий слой. Только по краям поляны громоздились глубокие сугробы.
Было не холодно для такой ночи. Даже наоборот - приятно...

Розиэль неторопливо вышел и пещеры, и оглянулся назад.
- Идете?

Яна тихой поступью вышла из пещеры, и остановилась рядом с Розиэлем.
Увидев, как кувыркается в снегу драконочка, красная улыбнулась еще шире. Она невольно вспомнила саму себя в детстве – такую же шаловливую, энергичную, и озорную…
Детство, детство! Куда ты уходишь, зачем? Проходит время – и по тебе начинаю тосковать. Некоторые тоскуют с грустью, а некоторые – с улыбкой. Некоторые тоскуют из-за того, что детство прошло, а некоторые улыбаются из-за того, что оно было. Детство… прекрасная пора. Пора, когда почти не думаешь о последствиях, и кажется, что тебе можно абсолютно все. Кажется, будто весь мир – только твой, будто солнце светит только для тебя, будто луна и звезды такие красивые только потому, что ты этого хочешь… короткий миг счастья, похожий на цветение мака. Вначале – яркий, красочный огонь, ни с чем не сравнимый по своей красоте. Но увы – держится этот огонь совсем не долго… как и мак опадает за три дня, так и детство – вспыхнуло и погасло. Но всего лишь за миг этого яркого, красочного горения кто-то готов отдать все на свете… 
Но проходит время. Кому-то, прежние игры кажутся глупыми и нелепыми. Кто-то забывает, отвергает детство, даже, если за такое детство многие драконы готовы были отдать всю свою жизнь. Можно понять тех, у кого и детства-то толком не было. Те же Одиночки. Многих из них матери бросают еще до их вылупления. Многим из них приходится с самого раннего возраста учиться всему самим, без чужой опеки. Только на своих ошибках, или на чужих – как получится. И увы – не все выживали…
А некоторым Одиночкам такой тип жизни наоборот – нравится. Многим нравится, что они свободны, и ни от кого не зависят. Многим нравится, что они живу только по своим правилам, плюя на все остальные. Конечно, и тут случались обломы – зайдешь на клановую землю, и тебя патруль в лучшем случае попросит вежливо удалится…
А дети кланов? Здесь, им все разжевывают и кладут в рот, над ними трясутся, как орлы над орлятами… но дети редко вырастают избалованными. Жизнь – штука непредсказуемая, и постоянно преподносит сюрпризы. Зачастую – веселые, зачастую – грустные, а зачастую – и смертельно опасные…
Но есть же и такие оптимисты, которые видят свои плюсы во всем, и горюют только по чьей-то смерти. Многие умеют получать удовольствие от опасностей, сумасшедших авантюр и приключений, многие с непониманием относятся к тем, кто безвылазно сидит в пещере и трясется как осиновый лист, боясь даже нос высунуть – мол, откусят.
У Яны и Розиэля было шумное, яркое, и веселое детство. Розиэль был старше Яны на 4.000 лет, и он прекрасно помнил и знал эту драконицу в возрасте ученика. Как она с Кайеном и Амоной любили выбираться ночью из лагеря, и дразнить мантикор, чтобы те гнались за ними… они не мыслили и дня без глупой авантюры и смертельно опасного приключения. И такие безобидные забавы, как кувырканье в снегу, или игра в снежки – было не по ним. Они считали, что это удел слабаков и скучных, но иногда все-таки не сдерживались, когда их звали другие драконята – так же побесится…
И тут начиналось. Сугробы сметались в считанные минуты, снег летел во все стороны, раздавались радостные, веселые, озорные, иногда возмущенные крики… казалось, даже воздух был пропитан весельем и радостью… и невольно улыбались те, кто нечаянно оказался поблизости, втайне сожалея о тех временах, когда сам был таким же – беззаботным и озорным детенышем-учеником…
А теперь – все…
- Кажется, кто-то хотел есть? – Розиэль ехидно сощурил золотые глаза. На лице черного, тоже вспомнившего свое детство, играла теплая улыбка, теплая, как тот огонь, что сейчас светился в его глазах, похожих на золотые самородки…
Не плачьте потому, что это прошло. Улыбнитесь потому, что это было… (с)

Губы Розиэля тронула легкая улыбка, когда драконыш забавно затрепетался у его лап. Черный даже отступил на шаг, чтобы дать драконочке места – еще чего доброго, повредит себе что-нибудь…
Невольно, черный дракон вспоминал себя в детстве. Конечно, у многих драконов было по четыре крыла, а то и больше – кажется, у какой-то Одиночки их вообще шесть – но он, Розиэль, в детстве жутко гордился своими крыльями. Холил каждое перышко, часами вертелся у глади озера (или любой другой поверхности, способной ловить отражения), разглядывая свои крылья. К ста годам, нарциссизма убавилось – много чего произошло. Стычки патрулей, ссоры, драки… постепенно черный понимал, что в этом мире есть дела поважнее, нежели собственная красота. А сам – регулярно задавался вопросом, как Кристаэлл ухитрялся выглядеть так совершенно и прекрасно. Разумеется – все в том же ученическом возрасте. В Элиту, Розиэль вступил только из-за Кристаэлла, которого уважал и боготворил. Конечно, не так фанатично, как Мираэль, но все-таки…
Кристаэлла Розиэль глубоко уважал, как дракона сильного и смелого, заботящегося о своих Элитовцах, мягкого, терпеливого, сдержанного, надежного…
Черный вздрогнул и мотнул головой, словно хотел выветрить ненужные воспоминания. И что это Кристаэлл начал вспоминаться? Не к добру. Ой не к добру…
Куда больше… дискомфорта доставляли воспоминания о Мираэле. Наверное, с Арраханой где-то летают… ну и ладно. Как хочет…
- Будут, - заверила драконочку Яна, - обязательно будут. Но не сейчас, попозже. Терпения наберись – и все будет… так ты будешь есть, м?
Краем глаза, красная драконица заметила выражение лица Розиэля, и прикусила нижнюю губу.
Снова ударился в воспоминания… о тех временах. 20.000 лет назад… такой короткий срок, и одновременно – такой маленький… кто-то уже забыл Ледяную Битву, а кто-то до сих пор помнит. Но предательство было действительно ужасным. Не были удивлены только Даркфлаер, Рейлз, и Раду. А что до остальных, особенно для тех, для кого Кристаэлл стоял выше даже лидера… сейчас правда, и от той массовой депрессии тоже остались только воспоминания. Верно говорят – доверяй, но проверяй. Змея, пригретая на груди – хуже, чем тонкий и отравленный стилет от врага в спину.
Поляна была пустой. Пугающее пустой и пугающее тихой. Все погрузилось в глухую тишину, в то время как летом (да и весной), в густой траве по краям поляны стрекотали сверчки, и сверкали разноцветным светом радужные светлячки.
И в зиме, и в весне, и в лете, и в осени… в каждом времени года есть свой плюс. Лето – жаркое, насыщенное, такое теплое и многообещающее. Осень – золотая, пестрая, блещущая многообразием красок. Зима – белоснежная, притягательная, холодно-прекрасная. Весна – молодое лето, когда природа пробуждается от зимней спячки, на деревьях появляются молодые почки и побеги, начинают журчать серебристые, кристально чистые ручьи, и в лесах начинает раздаваться звонкое и радостное щебетанье птиц, извещающее о конце холодов…
Но до весны увы, было еще далеко. Шел только ноябрь, а земля уже покрылась белым холодным ковром. Уже замерзло лесное озеро, и с деревьев опали все листья. Только ели оставались собой, сохраняя свой колючий наряд даже во времена лютых холодов…
Сейчас правда, лютого холода не было. Была лишь легкая прохлада, что странно – ведь за лидерским вулканом, которое замыкает кольцо гор с логовами драконов, плескалось Саарское море… хотя кажется, сейчас на море был штиль – не было слышно шума волн, разбивающихся об скалы.
Яна невольно вспомнила осенние шторма. Все-таки, лагерь драконов тоже находился от моря на каком-то расстоянии, в нескольких метрах. Но особо огромные волны все равно достигали скал.
Случались и цунами. Благо, что скалы лагеря драконов Тьмы были огромны, и вверх уходили на очень большую высоту, так что затоплений никогда не случалось.
Но осень была дождливой, так что порою, на улицу было просто мерзко выходить. Что же – справедливая плата за жаркое и теплое лето… круговорот воды в природе никто не отменял. Сегодня тропическая жара, завтра – не менее тропический ливень.